9. BONUS TRACK
Как замечают многие, понятие «панк-рок» перестало иметь в наше время четкие дефиниции. Каждый определяет это для себя сам. В силу имеющейся информации и развитости в рамках панк-культуры, естественно. Другими словами, каждый носитель ее и каждый адепт имеет собственные инструменты для конструирования словообразований и определений, но не у каждого этих инструментов много. Особенно это касается России, страны, которая долгое время была изолирована от остального мира, да и сейчас назвать ее полноценной частью мирового сообщества весьма сложно. К тому же, Россия еще и сама частенько не желает быть частью мира, находясь в поисках всегда и во всем своего собственного пути. Культурная изоляция в течение 70 лет оказала огромное влияние на все без исключения процессы, проникнувшие на территорию страны с Запада. Пагубность этого влияния еще только предстоит оценить, однако и сейчас уже ясно, что основным его отличием можно назвать извращение идей, непонимание основ, весьма приблизительное представление задач и, как следствие, попытки изобретения своих собственных разновидностей молодежных и культурных движений. При перенесении западных идей на местную почву зачастую искажалась не только форма, но и содержание. Огромное количество людей, принимавшие для себя позже такие искаженные формы в качестве кратковременного образа жизни, долговременного стиля жизни или, просто прикалываясь, заражались уверенностью, что именно так все и должно быть. Привыкшие за 70 лет к жизни за железным занавесом люди в России перестали интересоваться остальным миром, настолько он был не похож нато, что они видели вокруг ежедневно. Так, скинув с себя оковы в политическом и социальном смысле, большинство населения России самостоятельно загнало себя в оковы культурные. Даже интерес к рок-музыке, который, казалось, демонстрировала абсолютно вся молодежь конца 80-х, начала 90-х, очень быстро обернулся интересом ТОЛЬКО К РУССКОМУ РОКУ, но и его век был недолог, все очень быстро вернулось на круги своя. Поп-музыка, а еще больше блатная песня - вот что интересует НАСТОЯЩИЕ МАССЫ. Свое, родное, российское - вот главные определения культурного продукта, а не как ни талантливое и качественное. Все это в полной мере касается и панк-рока. Только в случае с панком все намного сложнее и трагичнее. Подростковый бунт против культуры родителей на Западе здесь был воспринят как постоянный, бездумный и не прекращающийся бунт против чего-либо, не важно чего. Отторжение имеющегося социума, нежелание быть частью существующего большинства, распространенное среди панк-молодежи Европы и Америки, в России оборачивается полной асоциальностью. Практически, слово панк в одно время чуть не стало здесь синонимом слову бомж.
Минимализм рока панков или панк-рока, в России гипертрофировался в полное неумение и нежелание уметь играть. Желание иметь гражданскую позицию ограничивается среди панков в России проявлением ксенофобии и фашизма, а многообразие и свободомыслие трактуется как отход от «панковских канонов». Все эти негативные процессы являются следствием многолетней культурной изоляции, когда население СССР не имело возможности идти в ногу с миром, принимая и разделяя общие мировые процессы. Чувство ущербности, которое испытывает любой маргинал, в любом сообществе, в России многократно усиливается и усугубляется неистребимым великорусским шовинизмом. Ущербность принимает формы бахвальства, оно становится главным козырем и основной отличительной чертой. Люди не хотят узнавать ничего, что не касается «нашего», враждебно встречая любые проявления «нездешности». Ущербность как норма жизни, ущербность как флаг, ущербность как девиз - вот, что отличает таких людей. Именно поэтому любовь к т.н. «русскому панку», «сибирскому панку», как правило, сопровождается демонстрациями шовинистических, националистических и расистских идей. Вот почему любители подобных форм панка испытывают ярко выраженную враждебность к музыкантам и фэнам, выбравшим для себя западную, истинную и единственную форму панк-культуры.
Их неприятие доходит даже до того, что они начинают разделять понятия «панк» и «панк-рок», ошибочно считая эти синонимы разными явлениями. Эти люди избрали для себя искусственно выведенную или же, ошибочно названную форму культуры, так как она понятна для них, близка и ясна. Она не требует углубления (акустической гитары и шизофренических стихов, как правило, достаточно), она не требует усилий (не нужно знание иностранных языков, например), поиска (на концерт любой русской группы легче попасть, чем на концерт заграничной), культурного опыта (страсть к частушкам и виршам у нас в крови).
Географические (мало больших городов) и экономические (финансовые потоки скапливаются и пересекаются в нескольких больших городах) особенности России также делают свое дело. Люди, являющиеся гражданами одного и того же государства, практически оказываются жителями разных стран, настолько сильна разница в менталитете у жителей Москвы и Питера, например, и сибиряков. Мобильный телефон, давно уже ставший просто средством связи у кого угодно (также как и троллейбус - давно уже не чудо техники, а общественный транспорт), вызывает чувство ненависти и обвинений в буржуазности, исходящих от панков из бедных районов России в адрес таких же молодых людей, живущих в местах побогаче.
Люди, не привыкшие с истинному плюрализму и к настоящей СВОБОДЕ, не понимают, как два совершенно разных человека могут называться одним словом. «Я - панк. И если ты не такой как я, это значит, что ты не панк!» Железная логика. В той серости, в которой прозябают большинство населенных пунктов страны, слово «многообразие» действительно начинает казаться чужеродным. И панки, которые, казалось бы, призваны одним свои существованием разрушать эту серость, под воздейстивем агрессивной внешней среды просто мимикрируют. Однако, никому не хочется признавать поражение. И оказывается, что это называется «Нас не интересует западный панк-рок. У нас есть свой». Это образ мышления большинства т.н. «панков» в этой стране. Ограниченность выражается не только в отторжении всего «нерусского». Ограниченность развивается, и вот уже панками себя называют люди, черпающие ВСЮ необходимую для себя музыкальную информацию из коммерческого радио. И не важно, что эта инфа ограничена песнями пяти групп, им этого достаточно. Никто не заставляет себя искать информацию, интересоваться труднодоступными вещами, узнавать, изучать, углубляться и анализировать. И не те пять групп тому причиной, как это пытаются доказать некоторые, и даже не радиостанция, которая совершает культурный подвиг, ротируя в России панк-группы. Проблема в самих людях. Агрессивная ограниченность. Активное нежелание узнавать новое.
Ущербность восприятия позитивных идей. Неприятие позитивных идей. Желание уничтожить носителей позитивных идей.
Все, чем занимались «Четыре Таракана», а затем и «Тараканы!» все эти 12 лет, является ПОПЫТКОЙ НАВЯЗАТЬ ЛЮДЯМ АБСОЛЮТНО ЧУЖДУЮ ИМ КУЛЬТУРУ. Этим же занимались и продолжают заниматься здесь и все остальные группы нерусского панка. И относительно небольшие достижения этих групп в смысле популярности и массовой любви тому самое яркое доказательство. Вы можете сколь угодно долго верить в то, что «Тараканы!» и «Наив» - это популярные в стране группы. То, что в вашем классе все девчонки без ума от Чачи, еще ни о чем не говорит. В Тамбове о «Наиве» слышало 10 человек. Между тем, «Тараканы!» и «Наив» - «селлаут, каких свет не видывал». Только значение этого слова даже в Москве правильно понимают единицы, что уж тут говорить о Тамбове.
Мы абсолютно искренне верили всегда в то, что бодряк и позитив - естественные проявления человека. ЕГО НОРМАЛЬНОЕ СОСТОЯНИЕ. Егор Летов же думал наоборот. Не будучи «москвичом-мажором», этот человек знал, ЧТО НА САМОМ ДЕЛЕ ПРОИСХОДИТ. Депрессивность и суицид, грязь и затхлость - вот, что близко людям. Они не понимают, как ежедневно борясь за физическое выживание, можно от чего-то там бодриться. Они не были позитивными, потому что не имели условий для этого. По самой меньшей мере, наш бодряк их мог только раздражать. Они не принимали его, не понимая его причин. Парадокс: веселая и простая музыка оказалась в этой стране более сложной для восприятия и понимания, чем экзистенциальные страдания. И как же можно назвать панков, которые вместо того, чтобы многократно убить себя в течение одной песни, веселятся и бодрятся? Правильно. «Не панками» или «панками продажными». И вот уже термин простого рока «поп-панк» трактуется извращенно. Люди понимают его на свой собственный, единственно возможный в их культурных координатах, лад. Столкновения столь разного понимания этой культуры не всегда имеют четко обозначенную географическую, социальную и экономическую плоскость. Не всегда фанат «Г.О.» живет именно в Омске, не всегда фэн «Тараканов!» - юноша из обеспеченной семьи. Мир вообще неоднозначен, и некоторым радикалам не мешало бы это, наконец, осознать.
Я знаю точно: все наши изначальные побуждения были чисты и искренни. Я уверен, что основные фигуры т.н. «русского панка» также исходили из искренних побуждений, подобный мрак ради денег не создашь. Но парадокс ситуации заключается в том, что, играя внешне более доступную музыку, и оттого, казалось бы, музыку с большим коммерческим потенциалом, мы, тем не менее, никогда не были настолько любимы массами в этой стране, как группы «сибирского панка». Мало того, мы то, как раз отдавали себе отчет в этом, так как находились внутри процесса, и как бы некоторым не хотелось бы меня убедить в том, что я миллионер, на моем счету в Сбербанке больше денег не появится. Мы сочинили, записали и выпустили три альбома на русском языке до «Страха и ненависти». На каждом из них были песни, которые крутились на радио и ротировались на музыкальных каналах. Однако, это не оказывало никакого влияния на качественные изменения в отношении широких масс к нашей группе. Ничего не менялось. Популярности не прибавлялось, ни концертов, ни гастролей - ничего. Люди просто не способны (в массе своей) принимать веселые и ироничные, легкие и бодрые песни. Вернее, принимать их в качестве «больших хитов». Как сказал мне Миша Козырев, когда «Много телок и пива» с треском вылетела из его «Чартовой дюжины», не проведя там и двух недель: «Если бы «ДДТ», или «Чайф» сочинили такую песню, она бы стала «большим хитом». Смысл в том, что ни «ДДТ», ни «Чайф» никогда бы не сочинили подобное. Эта песня - бодряк, и бодряк в ней это основной и, я боюсь, единственный смысл. Но хорошее настроение - это не то, что люди в России ждут от рока, от песен рок-групп. Создавать хорошее настроение в России - общепризнанная прерогатива поп-музыки. И как же тогда называются те панки, которые своими песнями преследуют создание хорошего настроения? «Предатели идеалов, с потрохами проданные попсе», вот как. А потом мы сочинили «Я смотрю на них», и у нас ни с того ни с сего появилось море фанатов. Мы даже съездили в два тура по собственной стране. За 12 лет. Знаете, что случилось? Мы сочинили «серьезную песню». «Серьезная песня» - вот то единственное, что может стать хитом здесь, если только ты не группа «Бахыт Компот» или «Тайм аут». И знаете, что я думаю? У меня иногда появляются мысли (в последнее время все чаще и чаще), что когда я сочинил текст для «Я смотрю на них», это как раз и был тот единственный случай, когда я что-то «продал» или «предал». Предал свою юность, свой поп-панк, то, за что сотни людей ненавидят меня. Прогнулся. Позволил им достать меня. Ебаному мудачью, не умеющему кайфовать, не дающему это делать другим. Всем тем, кто ненавидит «несерьезные песни». Я очень признателен нашим новым юным фэнам. Тем, кто открыл для себя «Тараканов!» после «Страха...». Нам так часто давали понять, что любить нас не за что, что любой, кто проявляет к нам интерес, заслуживает уважения. Но еще больше я признателен тем, кто, несмотря ни на что, остается с группой долгие годы (если такие, конечно существуют). За все эти годы мы привыкли к тому, что лояльность фэнов по отношению к нам - качество редкое. Причин тому множество, но одну, самую главную, я попытаюсь сформулировать: самое большее, чего мы когда-нибудь боялись, это стать заложниками фанатской любви. Вынужденно стать лояльными к фэнам и делать вещи только в расчете на безоговорочное понимание фанатскими массами - путь к смерти группы. Именно поэтому многие считают, что «Тараканы!» типа не уважают фэнов и плохо относятся к поклонниками. Все это хуйня. Я готов проводить в обществе умных и интересных людей, любящих наши песни, сколько угодно много времени. Тут речь о другом.
Мы на своем опыте знаем, сколь переменчивы люди, как меняются их вкусы и интересы, и что происходит с недавними панками после пары лет активных туе по клубам. Мы не готовы соответствовать любым ожиданиям людей, даже если осознанно или бессознательно эти ожидания в них спровоцировали. Мы такие же свободные люди, могущие делать все что угодно, в рамках здравого смысла. Наши песни принадлежат только нам (ну и еще выпускающему лейблу), мы сами принадлежим только себе. И никому больше. В этом наш панк.
Итак, поп-панк-группы (и не только поп-панк, а любые другие группы «нерусского панка») попали (и в большинстве случаев остаются) в двойственную ситуацию. Мы все постоянно находимся меж двух или более огней. Мейнстрим-аудитория не принимает таких музыкантов, потому что это панк-рок, как ни крути. Жестко, некомфортно, громко, да еще и вызывающе. Слов не слышно (грохот!), о чем поют (за редким исключением) - тоже. Люди, которых заставили привыкнуть к тому, что в тексте рок-песни следует искать потаенные смыслы, что текст - основная и главная составляющая собственно рок-музыки, НЕ ПОНИМАЮТ ПРОСТЫХ ПЕСЕН! И это одна из ярчайших иллюстраций того, как «русский рок» вскрыл людям мозг.
«Говнопанк» же - аудитория, (здесь необходимо понимать, что Россия - это не совсем Москва, Питер и Нижний Новгород. На самом деле Россия - это все остальное) в своей массе относящаяся к таким группам также подозрительно. Одним они не кажутся «своими» в силу вопиющей «западности», другие просто не слышат их на радио, поэтому они им не интересны.
Даже в тусовке тех, кто в основном ориентируется на западную сцену, русские группы также частенько находят неприятие. Если какие-то из них имеют песни в ротации радиостанций, они мигом теряют флер «элитности» и «сектантства», к тому же срабатывает т.н. синдром радио: если вы слышите панк-песню сразу после «Воскресения» и перед «Танцами Минус», то восприятие ее меняется. А иногда даже просто использование русского языка для сочинения текстов песен уже оказывается достаточным условием для занесения таких групп в разряд «говнопанков».
Поп-панк, как разновидность панк-рока, существует на интернациональной сцене уже больше четверти века (фактически дебютный альбом Ramones был поп-панком, просто тогда еще не было никаких других «панков», чтобы его так называть) и, в отличие от классического 77, хардкора и других форм, пришел в Россию с экранов ТВ. И нее малочисленные локально известные русские группы, пытавшиеся играть поп-панк сразу же после открытия MTV Russia (и началом жесточайшей ротации нескольких видео Offspring с альбома Americana), мигом получили штамп «селлаут», не продав еще ни одной пластинки. Для оценки их деятельности в России не хватало самого главного: культурного контекста. Все сравнения, которые могли возникнуть, были именно с американскими панками-миллионерами с хуевейшей репутацией.
Не имея достаточной информации о вещах, происходящих во внешнем панк-мире, и зачастую даже и не желая получать такую информацию, часть российской аудитории мигом решила, что поп-панк и «продажность» - слова-синонимы.
В силу всех вышеозначенных причин, можно легко прийти к одному единственному выводу: панк-рок в той форме, в которой он существует во всем мире, никогда не станет в России массово любимой музыкой. Эта культура настолько далека от имеющейся ментальности, что одним понадобилось 12 лет, что бы поехать в тур по собственной стране, другим - делать кавер-версии песен «русского рока», а третьи, сочиняя сказочно-былинную лирику, используя псевдофольклорные гармонии и мелодические построения и имея запредельный мессэдж «Все пропьем, а панк не опозорим!» просто соответствуют этой ментальности на все 100 процентов.
Другие «чуждые» культуры, такие как хип-хоп или техно, имеют, но крайней мере, несколько привлекательных дополнительных аспектов. Во-первых, и то, и другое, как ни крути - танцевальная музыка. Во-вторых, молодежная культура для того, чтобы стать массовой, должна иметь внешние отличительные особенности, механизмы мгновенной и точной самоидентификации, и идентификации «своих». Здесь и мода, и разные другие внешние заморочки. Хип-хоп популярен еще и потому, что его мода - это «уличный» стиль, одежда, которую можно легко купить и, что самое главное, легко носить, в нашей нетерпимой к проявлениям инакости стране. Панк-рок также имеет массу ярчайших внешних отличительных особенностей, но только не у нас. Посмотрите, как выглядит большинство посетителей больших панк-фестивалей! Очевидно, что панк-мода в России не прижилась. Выглядеть как панк здесь стремно, магазины не торгуют такой одеждой и стаффом (безразмерные венгерские лох-майки в «Давай-давай» и «Зиг-заге» не в счет), практика «Сделай сам себе крутой имидж» также не популярна. И самое главное: все эти расклады касаются в основном только столиц, люди в регионах рады купить лох-майку, да негде, рады услышать «Тараканов!» по радио, да не крутят, рады увидеть панк-видео по ТВ, но у них не вещает MTV, рады сходить на концерт «Наива», но у местных устроителей хватит духу привезти «Наив» к ним только в следующем веке.
DIY идеи сказочно красивы и беспредельно привлекательны. Но в существующей ситуации в этой стране они могут оказать негативное влияние на процесс распространения культуры, получения информации теми немногими страждущими, что все-таки имеются, и не позволить позитивным вещам дойти до людей. Закрытость DIY мешает даже распространению самой идеи DIY. И даже не DIY традиции, а отношение к ним в самой DIY (или желающей таковой казаться) тусне. Группы боятся обвинений в «продажности» со стороны кучки своих ортодоксальных корешей, и многим именно эта боязнь мешает делать попытки выхода на более высокий уровень распространения их музыки, песен, идей.
Мы не должны оставлять региональных панков и людей, готовых стать частью культуры, в информационном вакууме. Ограничивать им доступ, имея в своем распоряжении все возможные кайфы и способы, не честно. Мы сами (я имею ввиду людей, занимающихся панк-роком в столицах и крупных городах) не оставляем им ничего, кроме КТР-групп и «Нашего радио». А если и его у них нет?
Я всегда настаивал на как можно более массовом распространении альбомов «Тараканов!» И когда мы увидели пиратский «Страх и ненависть» в кассетном ларьке на малюсеньком деревянном полустанке под Красноярском-45, для нас это означало одно: если здесь найдется человек, желающий купить наш альбом, он сможет это сделать.
Мы не в Америке, не в западной Европе, не в Японии и даже не в Израиле. Число людей, стабильно пользующихся интернетом в России (по состоянию на начало 2003 года), от 3 (!) до 8 процентов всего населения! Живя в Москве, очень легко впасть в иллюзию, что панк-рок стал массово популярен. Как же: столько клубов, журнал «КРУТО!» дает репортажи с панк-концертов, «Панкомат» на «Нашем радио» (идущий, кстати, в эфир региональных отделений этой радиостанции, только в нескольких городах, кроме Москвы), все дела. Москва, как я уже говорил, - ни хуя не вся страна. В культурном и экономическом плане Москва даже больше похожа на Берлин, чем на Самару. Нам всем необходимо уяснить себе: столицей какого государства на самом деле является город, в котором мы живем. А государство это вот какое: ни Земфира, ни кошмарнейшие «Би-2» с умирающим «Сплином», ни «Руки Вверх», ни «КиШ» и уж тем более ни «Тараканы!» (что уж тут говорить о «1,5 кг отличного пюре») не являются в России артистами, пользующимися НАСТОЯЩЕЙ МАССОВОЙ ЛЮБОВЬЮ ЛЮДЕЙ. Я уверен, что в масштабе всей страны (к сожалению, никто не проводил таких социологических исследований и опросов) любители всех этих абсолютно разных ансамблей в сумме составят не более 20 % населения. Остальные 80 % не знают и не хотят знать никакой другой музыки, кроме шансона.
Как говорит Санек Голант: «Пока так, ребят, пока так».
Также, весьма симпатичной представляется идея о наличии у панк-музыкантов иных источников получения средств к существованию, кроме как собственная группа. Приверженцы этого аргументируют свою позицию просто и доходчиво: «Стремясь сделать музыку группы единственным источником дохода, музыканты рискуют со временем ограничить только этой мотивацией смысл существования своего коллектива». Я в корне не согласен с такой постановкой вопроса. Для достижения наилучшего результата, люди должны иметь возможность ЦЕЛИКОМ фокусироваться на участии в группе. Банда должна стать единственным смыслом существования, если только вы действительно хотите заниматься этим всегда, а не только в юношестве. Не иметь побочной «нормальной» работы - значит сжечь все мосты и согласиться с тем, что панк-рок для тебя - не игрушка и не временное развлечение.
Не образ жизни и не стиль ее, а САМА ЖИЗНЬ.